— Невыносимо, — Сцилла с бессильем опустила руки вниз, волосы-щупальца рассыпались по обнажённым плечам. 

Русалка никогда не меняла истинный облик, когда находилась в пределах вод. Менять облик стоило, если нужно кого-то заманить и утопить. Мужчинам нравилась красивая картинка, а русалка превосходила по обману в красивых картинках как никто другой.

— В твоей голове беспорядок? – Нереида подхватила тонкими пальцами непослушные локоны, ловко превращая их в причёску.

— Порядок, о тебе беспокоюсь. Как же здорово ты справляешься с ними, — Сцилла довольно улыбнулась, щупальцем обвив белоснежный пальчик морской нимфы. 

— Мы уже всё обсудили, — нимфа тихо вздохнула, продолжать разговор ей не хотелось. 

— Ты не такая как все, эти никчёмные пустышки, что, то и дело заигрывают с кем попало, ни в какое сравнение не идут с тобой. Тебе дан дар! — нет, Сцилле так просто не успокоиться.

— Дар?! – светлый взгляд потемнел. – Убивать людей — это не дар! 

— Мужчин… – поправила Сцилла. – К тому же, все сирены это делают, просто тебе никого под воду затаскивать не надо или с ветки голосить, чтобы приманить. Один взгляд решает всё! Ты самое прекрасное что они видят перед тем как никогда не проснутся.

— Я не сирена, нимфы не убивают мужчин… — Нереиде претила природа насилия, разрушения. Она не желала превращать кого-то в статуи, но почему судьба распорядилась так, что именно ей досталось самое худшее из проклятий?

— Да ладно, они же сами лезут, и кто тебе половину плавника оттяпал, когда ты только расцветала? Ни на что не намекаю, но тебе крупно повезло, что я была по близости, тот моряк бы без сомнений получил от тебя то, что хотел, да ещё бы на рынке продал себе подобным. Знаешь, что они на суше делают с нами? 

— Я знаю! Знаю!  — Нереида старательно стирала жуткие картины костей всех её сестёр и других обитательниц морской долины, откуда смогли их выловить моряки и всеразличные авантюристы, которые продавали диковинных женщин: потешались, делали чучел, съедали, а остатки скидывали за Чёрным утёсом. 

Сцилла слегка приподняла брови и поджала губы, отводя взгляд в сторону. Нереида была очень юной и верила в хорошее — вся суть глупенькой нимфы. 

— Тебе не стоит отвергать истинную сущность, твой взгляд поможет, когда будет угрожать опасность, и, если вдруг я не окажусь рядом. А ради потехи убивать мужчин, что ты… — Сцилла неправдоподобно нахмурилась в знак неодобрения. – Они ведь ещё тонут все, а эти акулы, один бардак наводят… Представь, — Сцилла склонилась над плечом Нереиды, почти пропев, — ты плывёшь, а эти, и так уже обречённые, смотрят в твои бездонные глаза и взгляды восхищения остаются навечно на их лицах. Сколько статуй украсят скучное морское дно! И акул не надо разгонять, — Сцилла игриво нахмурилась, скрывая улыбку, -  нам искать мелкую заводь не придётся, чтобы подальше держаться от вновь наведённого мужчинами ужаса. Мы их сюда не зовём!

— Почему ты с такой лёгкостью говоришь об этом? — Нереида поражалась Сцилле, русалки конечно беспощадны, но Сцилла превосходила всех! 

— Меня такой создала жизнь. Да, русалки топят корабли, губят моряков, мореплавателей, путешественников, рыбаков, но — когда они сами плывут к нам. Я никогда никого не топила ради забавы, в отличие от своих сестриц, — этим Нереиду и привлекала Сцилла, не походив на других русалок. 

— И тебе не нравятся земные мужчины? – Нереида слегка покраснела, но внимательно следила за выражением лица Сциллы. 

— Что в них может нравиться? Для земных женщин они настоящее сокровище, внимание которых надо добиваться, а я – чудовище внутри, но самое притягательное, чем они обвораживаются за пару секунд. Это скучно, к тому же, я лишена чувств, уж не знаю как вы, нимфы, а у меня нет никакой души, — Сцилла посмотрела на своё отражение в золотисто кружевном зеркале, затонувшее с бригантины. 

— А как же рыбак? – Нереида подкусила пухлую губку, отчего проявилась ямочка на фарфоровой щеке. – Ты постоянно с ним разговариваешь. 

— Хм… Он мужчина, молодой мужчина, — русалка призадумалась, - и совсем не поддаётся моим чарам, думаю он что-то скрывает, хочу понять каких кровей, и что же в его голове? 

— Он обычный человек, Сцилла. Не все земные мужчины чудовища. 

— Это лишь дело времени, я тебе докажу обратное, — Сцилла обернулась на Нереиду, проведя указательным пальчиком по румяной щёчке. — Никому не верь, никогда. 

— Я тебе верю, — Нереида перехватила руку Сциллы, нежно сжав. — Ты не такая какой кажешься, даже если сама думаешь, что у тебя совсем нет души. Ты самой себе не веришь, но я вижу иное... Сцилла… — бархатные, переливающиеся сизым жемчугом глаза таили в себе невинность и доброту.

— Потренируй свой взгляд, он тебе пригодится, — русалка выпустила руку из руки нимфы, поспешно удаляясь. 

Сцилла с каждым новым рассветом осознавала, что Нереида становится для неё неотъемлемым и важным, но их природа настолько разная, настолько чуждая и далека от понимания, что узнай Нереида всю правду о русалке, та непременно ужаснулась бы. Но русалку не изменить и никому её уже не остановить. 

2.Рыбак.
Солнечное спокойное утро предвещало о жарком дне, если не обращать внимания на тонкую тёмную линию за горизонтом синего моря, предсказывавшая бурю. Едва ощутимое дуновение ветра с поверхности блестящей морской глади, обычный зефир, заполнял лёгкие мужчины солоноватым воздухом свободы. 

— Долго будешь за мной наблюдать? – рыбак приоткрыл глаза, посмотрев на выступающий из воды валун. 

Тихий всплеск послышался среди лёгких набегающих волн. 

— Мне нравится за тобой наблюдать, — Сцилла подплыла к пирсу, и уселась рядом с рыбаком. Такого она никогда не позволяла себе. 

Рыбак впервые увидел её настолько близко. С медным оттенком тёмные длинные локоны прикрывали упругую обнажённую грудь; слегка загорелая кожа, без единого изъяна. Необычно зеленоватые глаза, в которых совсем нет искренности, лишь игривые искорки опасности, гласящие — коснись, попробуй овладеть мной, и ты получишь то, о чём никогда не мечтал. Верно, в них — смерть, а о смерти Тристан точно не мечтал. 

— Ты как всегда прибегаешь к своим уловкам, — парень перевёл взгляд на море. 

Хвост Сциллы тревожил поверхность воды. 

— Ты продал свою душу? 

— Если я не реагирую на тебя, не значит, что моя душа продана. Тебя уже видели раз со мной, хорошо что местный юродивый, которому никто не поверил. Если увидят ещё раз, я не помогу тебе. Возможно, даже поспособствую другим, — общение с русалкой не страшило рыбака, но он понимал, что она вьётся около него не просто так. Что же ей нужно? Поиграть с добычей, а потом утопить? Нет, тут что-то другое, и это другое даже хотелось ему узнать, но бдительности не терял, его так просто не провести. Он знает одну тайну морских жительниц. Он знает. 

— Так что мешает это сделать именно сейчас? – Сцилла положила хвост на мужские бедра и внимательно смотрела. 

Рыбак наблюдал, как тяжёлый скользкий хвост, похожий на хвост угря, уменьшался, и, приобретая приятный загорелый оттенок, превратился в стройные ноги. 

— Без воды мы обычные женщины, но только на вид, — проговорила Сцилла. – Хочешь попробовать жить в воде, может это твоя стихия? Думал об этом?

— Подкупает, когда ты говоришь искренним тоном, призывая к самоубийству. Мне это не интересно, — рыбак аккуратно убрал ноги Сциллы на пирс. – Я по земле уверенно хожу, — рыбак встал. Да, ему пора.

— Надвигается шторм, не выходи в море ближайшие два дня. 

— Ты не должна быть заботливой. 

— Не хотелось бы, чтобы ты погиб от стихии, а не от меня. 

Рыбак скупо улыбнулся. 

— Что же тебя останавливает это сделать сейчас? Ах да, у меня нет никакого влечения к твоей удивительной персоне, а просто так топить мужчин не твой конёк, — он не посмеивался, не испытывал тщеславия, просто говорил всё как оно обстояло на самом деле. – Ножки обгорят, больно плавать будет, — взгляд тёмно-карих глаз пал на ножки в последний раз, а затем рыбак подобрал свои вещи и пошагал по пирсу. 

Он не обернулся, когда услышал тихий всплеск за спиной, но его мучили вопросы: что же ей нужно? и почему снова он? 

Вопросы никак не выходили из головы, всё что он хотел — спокойно жить в хижине на краю селения. Просто жить. Хватит с него моря, ему достаточно любоваться им с берега. 

С обеда тучи начали сгущаться, смазывая лазурный оттенок неба в грязно-серый, а к вечеру, темнота полностью заволокла небольшую деревушку. Волны белой пеной бились о берег, синхронно шумя под раскаты грома и яркие вспышки молний. 

— Тристан! – седовласый рыбак Вигге сразу заметил, зашедшего в таверну, промокшего от начавшегося дождя парня. – Присоединяйся к нам, мой дорогой племянник. 

Пышногрудая Хельга сразу же появилась ниоткуда с кружками до краёв налитого пива, будто в танце пролетая между столиками, стараясь обслужить всех собравшихся. 

— Выпей во славу нашего Гамбринуса, дружок, — не успела Хельга договорить, как за столом поднялись возгласы, и кружки синхронно стукнулись.

Йохан и Эмилия оживляли таверну солнечным йодлем, который задорно скрашивал бурю.

— Предстоящие три дня всё равно делать нечего, только пить и вялить пойманную рыбу, — ответил Ове, весь покрасневший от выпитого.

— А через три дня, когда море станет ласковым, как любящая женщина, мы отправимся к заветному заливу, — Ральф вытер усы, стукнув кружкой по столу, а Хельга уже была тут как тут, наполняя её. 

— Мы то этих тварей всех выловим, какие бы нам глазки ни строили!

— А ты знаешь, как они плодятся? Благодаря нам! – крякнул сухощавый старик Ульрик, подмигнув улыбчивой Хельге. 

— Что за чушь ты несёшь, Ульрик! Ты хочешь сказать, что мы своих же детей убиваем? 

— А кто живым остаётся, дурень! Никто не выживает, раз оказался в плену русалки. Дети! Ступай домой, раз пьян и не соображаешь, — громкий смех прокатил по таверне.  

— Владыка морской создаёт, а не мы. Папаша их не в морях обитает, а в океанах бескрайних, специально создаёт, чтоб моряки его царство не тревожили и не гадили в нём. С чего он решил, что он царь? Вот человек – царь! Человек и на земле, и по воде, и по небу летать будет. А он ничего, сидит себе в океане, русалок нам посылает сладкоголосых, да баб с крыльями, что тоже у воды постоянно маячили когда-то. Потешается, мол, над слабостью человеческой. Нетушки! Пусть не булькает, — после всего высказанного Ральф икнул. – Через три дня я поймаю парочку, раз уже изловил, ох и изворотливая, вот чего, — Ральф задрал рукав и всем показал вывороченную бледно-розовую кожу от кисти до локтя. – Зубами рвала. Губки-то аленькие, а зубища прячет за ними острые как рапиры. 

— Они сами не приплывают и не топят, чего вы постоянно отправляетесь в залив? – Тристан окинул присутствующих рыбаков взглядом. Вся таверна уставилась на него в изумлении.

— Ты послушай, что твой племяш говорит, — Энок усмехнулся, посмотрев на Вигге. – Тристан, не твоего ли отца оставили без ног эти твари? Не ты ли был в лодке и всё видел своими глазами? — коренастый рыбак с рыжей бородой и сильными ручищами, тоже поросшими рыжими волосами, глядел хмуро.

— Энок, не гони на парня, — заступился Вигге. 

— Наш Пер лишился ног из-за того, что хвостатые чудовища чуть не разорвали его на части, стоило ему только выпасть за борт. В заливе он был? – Энок с прищуром смотрел на Тристана, — не-е, не в заливе, он рыбачил и учил этому мастерству тебя, сопляка. Тебе крупно повезло, что не откусили руки, а то круче и язык. Видимо слишком мал и худощав был, не по вкусу русалок. Пустые всё слова, а ты, Тристан, совсем не чтишь память отца. Держишься стороной всего селения, так и держись, чтобы подобные глупости не говорить впредь. Почтим Пера! — поднялся Энок и вскинул вверх кружку. 

Тристан допил свою кружку пива и покинул таверну, ничего не сказав. 

— Вигге, ты не сердись, но не от его ли рук скончался Пер? Пер был не самым лучшим отцом, но безобидным малым, да ещё и рыбак отменный. Если он где-то лишал внимания своего отпрыска, то селение никогда не знало о голоде, ты ему напоминай об этом время от времени.

— Думай о чём болтаешь, Энок. И пора бы тебе уже идти спать.

— Не я один так думаю, не я один…

официальная страница моей Сциллы несравненной. 

«Free Tommee Profitt feat. Svrcina».